Имажини́зм, од лат. imago образлитературный авантгардный пруд в русской поезии 1920-х рокох, представителѣ котрого выголошовали, же образ в поезии важнѣйшый од обсягу и смысла.[1]

Имажинисты (1919): Есенин, Шершеневич (сидять), Грузинов, Мариенгоф, Шеришевская (стоять)

История

едітовати

Имажинизм ся зародив 10. фебруара 1919, коли в Москвѣ група поетох, котру вели Анатолий Мариенгоф, Вадим Шершеневич, Александр Кусиков и Сергей Есенин, рѣшили ся дистанцовати од футуристох и выступили з манифестом имажинистох в часописѣ Советская Страна. Дакотры ведучы члены групы были перед тым футуристами, лем они не вызнавали дѣдичность.[2] Але якраз така генетична близкость двох прудох была причинов того, же такой в первой декларации имажинистох была атака против их литературных предходникох: «Сконало дѣтвача, голосливый легиньчук десяти рокох од роду (родив ся 1909 – умер 1919). Издох футуризм».[3] Од року 1922 група ся зачала роспадовати.[2] Влѣтѣ 1922 быв створеный Главлит и выдавати книгы имажинистам стало тяжко. 31. августа 1924 Есенин и Грузинов выступили в новинцѣ Правда, выголосивши роспущѣня групы, хоть то была их особна инициатива, не доеднана з иншыма членами. В року 1927 «пролетаризация» културы стала ся официалнов политиков и екзистованя широкого спектра литературных напрямох стало ся неможным.[3]

Теоретичны погляды имажинистох выкладены тыж в книгах Есенина Ключи Марии (1919, на титулном листѣ — 1920), Шершеневича 2×2=5 (1920), Мариенгофа Буян-остров (1920), Грузинова Имажинизма основное (1921). Выголошовала ся «побѣда образа над смыслом», «ламаня» граматикы, перетворѣня вершох на «каталогы» не звязаных меджи собов образох; култивовало ся нанизованя компликованых метафор, поставленых на нечеканом зближованю оддаленных понять, необычайна, шокуюча, часто непристойна образность. На роздѣл од футуристох, акцентовали свою принципиалну аполитичность; вели богемный способ живота.[1]

Практика

едітовати

Практика не сходила ся з теориев. В групѣ были поеты зовсѣм иншакы и неподобны. Великый вызнам мала не лем естетична позиция соратника и одповѣдна ей творча чинность, но и позалитературне справованя, каждоденна комуникация и приятельскы контакты. Имажинизм перебрав од футуризма наклонность ку шкандалным, епатажным выступам и програмным акциям. В числѣ такых акций посписовали стѣны Страстного монастыря богохулныма надписами. Шкандал быв и способом саморекламы.[3] В гонитвѣ за новотов имажинисты в каталог своих образох додавали нецензурны слова, «лали у матерь», як кажуть в народѣ.[2] Через свой шкандалный, богемный способ живота часто трафили в рукы милиции и беспекы.[3]

Практичны и успѣшны были имажинисты в книговыданю и книготорговли. В розличны рокы мали властны выдательства: Имажинисты, Чихи-Пихи, Сандро. Мали тыж два книжны бовты, в едном продавали Есенин и Мариенгоф, в другом — Шершеневич и Кусиков. Што вецей, властнили кино Лилипут, а тыж славну в Москвѣ имажинистичну каварню Машталня Пегаза (закрыта в 1922).[3]

Жерела и одказы

едітовати

Референции

едітовати
  1. 1,0 1,1 Т. Ю.
  2. 2,0 2,1 2,2 Львов-Рогачевский В.
  3. 3,0 3,1 3,2 3,3 3,4 Алексей Евстратов